— Идем, малышка, надо тебя помыть, — голос Северина был глухим и бесцветным.

А в следующий момент его руки подхватили ее, заворачивая в покрывало.

— Вот урод! — Ольга в ужасе прикрыла рот узкой ладонью. — Этому Владу надо голову оторвать!

— Не беспокойся, я уже вправил ему мозги, — процедил Северин, наклоняясь над бокалом пива. Он в нескольких словах, не вдаваясь в подробности, обрисовал, как познакомился с Мирославой и все, что случилось потом.

— Ты должен был сообщить в Совет Альф. А не заниматься самосудом, — сухо заметил Анджей.

— Приедем в Гервазу — сообщу. Меня больше интересует, не сделал ли я хуже?

Скрывать то, что случилось в номере, было уже бесполезно. Он весь пропитался запахом Мирославы. Стоило войти в зал кафе — и аромат омеги, только что стонавшей от возбуждения, учуяли все, кто в этот момент там находился.

Не помог даже душ. А ведь он, перед тем, как уйти, отнес Мирославу в ванную и там хорошенько вымыл собственными руками, будто ребенка. Завернул в одеяло, отнес назад и уложил на кровать, полусонную и расслабленную. Лег рядом и вытянулся, прижимаясь всем телом. Она счастливо дышала ему в шею, тыкаясь носиком, будто котенок. Хотелось прижать ее посильнее, но он сдержался. Не хотел испугать.

А когда она уснула, он вышел. Ему необходимо было вдохнуть свежий воздух и привести свои мысли в порядок. Ведь то, что случилось, не укладывалось у него в голове.

Он не смог ее взять.

Не смог. И дело не в физической слабости.

Он безумно ее желал. До боли. До исступления. Но в последний момент, поймав ее полный панического ужаса взгляд, которым она смотрела на его член, понял, что не сможет.

Ее столько раз брали силой. Столько раз принуждали к соитию. Он не хотел повторяться. Он хотел быть уверенным, что она готова принять его добровольно. И получит от этого удовольствие, как и он.

Оставив ее, он отправился прямо в кафе. Думал, напиться там в одиночестве, заглушая тянущие боли в паху и неудовлетворенную страсть. Но не вышло. Марго категорически отказалась наливать ему что-то покрепче пива. Пришлось ему утешать себя мыслью, что все еще впереди.

— Не переживай. Ты все сделал правильно, — заверила Марго, присаживаясь за его столик. — Ей нужны были новые впечатления.

— Да уж, бедная девочка. Впечатлений хоть отбавляй, — Ольга покосилась в сторону Анджея. Она еще не забыла, чем обернулась для нее встреча с этим мужчиной. То же насилие, те же слезы. — Вы, лугару, просто берете свое. Как вам хочется и когда хочется. Ну, как кобель сучку. Не спрашивая. Вот и этот Влад поступил точно так же. Так за что же его обвинять? За то, что несдержанность и грубость это общая черта вашей расы. Разве не так?

Она окинула Северина и Анджея внимательным взглядом.

— Так, — Анджей нехотя кивнул. — Сомневаюсь, что он хотел ей навредить. Просто удержать. Обладать ею в любое время по своему желанию. Это люди сознательно истязают друг друга. Для лугару насилие над самкой противоестественно. Мы просто такие, какие есть. Это природа.

— Природа зверя, — буркнула Ольга.

— Так и есть, дорогая, — Анджей сверкнул клыками, — а мы и есть звери. Хищники. Разве ты не заметила? Я не могу назвать это насилием. Наши законы не запрещают удерживать самку, если она может принести потомство. Другое дело, что она омега. Завладев ею, Влад лишил всех остальных права выбора. А сейчас это делаешь ты.

И он хмуро глянул на Северина.

— Это намек? — светлая бровь блондина поползла вверх.

— Констатация факта. И у меня еще один вопрос по существу. — Анджей уперся руками в стол, склонился, нависая над Северином, пытаясь подавить того своей внутренней силой. — Тот оборотень, который ранил Ершова. Это же был именно Влад? Не так ли?

Северин прищурился. Уголки его рта дрогнули в полуусмешке. Внутренний волк только фыркнул, ощутив попытку давления. Как бы Анджею не хотелось показать, что он здесь хозяин, но Северин был ему достойным соперником.

— Подозреваю, что так.

— Тогда, смерть Карела тоже его рук дело?

— Карел мертв? — в один голос охнули женщины.

— Анджей, что происходит? — Ольга обескураженно посмотрела на мужа. — Почему ты мне не сказал?

— Потому что в тот момент ты рожала! — процедил он сквозь зубы.

— А потом?

— А потом… — он с шумом выдохнул и запустил пальцы в волосы. — Черт, киса, занимайся детьми! А мужчины разберутся с проблемами.

— Угу, — она резко поднялась и облила его взглядом, полным негодования, — так и вижу, как вы вдвоем решаете проблемы, где-нибудь за баночкой пива. Кстати, Сев, — добавила, направляясь к дверям, — ты свою малышку пометь все-таки, а то бедняга так и будет мучиться от неразделенной любви. А так хоть какое-то утешение.

— Вот язва! — выдохнула Марго.

Северин подавился пивом.

ГЛАВА 19

Впервые за все это время Мирослава спала спокойно и ее не мучали кошмары.

Северин несколько раз возвращался в номер, подходил к кровати и прислушивался к едва слышному дыханию девушки. Во сне черты ее лица расслабилось, утратили присущее им выражение настороженности и недоверия. Русые волосы разметались пышным облаком по подушке… Во сне она была похожа на ангела.

На ангела, который спит с большим пальцем во рту.

В очередной раз Северин замер над ней, борясь с противоречивыми чувствами. Хотелось протянуть руку, отвести с ее лица пряди волос, упавшие на щеку, осторожно коснуться губами чуть подсвеченной румянцем скулы…

Но другая, темная сторона, которую олицетворял его зверь, жаждала совершенно иного. Она жаждала обладать этим телом, а не любоваться им.

Коротко выдохнув, он покинул номер.

Парни доставили его байк, найденный на месте нападения на Ершова. Игорь все еще оставался в Кожевичах, оправлялся от ран. Он уже пришел в себя, смог вернуться в человеческую ипостась и связаться со своим альфой. Северин почти пропустил это событие мимо ушей. Перед глазами стояла только она — Мирослава. Точнее, ее маленькая, пепельного окраса волчица, такая, какой ее видел внутренний его волк.

Ему необходимо было что-то сделать с этой одержимостью. Вырвать образ девушки из своего сознания, освободиться от ее чар. Но пока он ощущал ее аромат, наваждение продолжало следовать за ним по пятам.

Было три часа ночи, когда он оседлал поцарапанный «Кавасаки». Провел рукой по баку, на котором остались заметные вмятины. Встреча с Владом дорого обошлась не только Ершову, но и мотоциклу. Левый бок «Кавасаки» был содран почти подчистую, даже кожаное сиденье и то пострадало. Но двигатель работал, колеса были целыми, а руль по-прежнему слушался ездока. Что еще было нужно?