— О, да ты красотка, — оценила Ольга, когда она вышла к ней из ванной. — А ну, развернись.

Мирослава послушно повернулась вокруг себя.

— А вот откормить бы тебя не мешало, — Ольга недовольно поцокала языком. — Совсем попа тощая. И куда Северин только смотрит? Мужчины, блин!

Девушка залилась ярким румянцем.

— Ладно, идем. Мне сейчас не помешают лишние руки.

Оказалось, идти было недалеко. Всего через несколько метров на крыльце одного из номеров стояла Марго и нетерпеливо притоптывала ногой. Увидев приближающихся девушек, она пошла им навстречу.

— Давай быстрее, уже просыпаются, — поторопила Ольгу, настороженно прислушиваясь к чему-то. — А у меня выпечка горит! Останетесь без десерта!

Мирослава тоже невольно прислушалась, но ничего особенного не услышала. Так, жужжание насекомых, шорох ветра в траве, отдаленные голоса, шум машин, лай собак и… чье-то тоненькое попискивание.

Через минуту она уже поняла, кто был источником этого звука.

В номере Ольги все пропахло детьми. Три очаровательных розовощеких младенца недовольно возились в своих кроватках, кряхтя и попискивая. Почувствовав мать, потянулись к ней, заагукали.

— Какие милые, — Мирослава присела на корточки между двух детских кроваток, разглядывая малышей, похожих друг на друга, как две капли воды. — Сколько им?

Третьего ребенка Ольга взяла на руки и приложила к пышной груди. Малыш звучно зачмокал, вызывая ревнивый крик у своих собратьев.

— Две недели, — в голосе матери мелькнули горделивые нотки. — Но выглядят месяца на три. Возьми, дай им по бутылочке, — она кивнула на стол, где уже стояли нагретые бутылки со сцеженным молоком. — А то пока я кормлю Сюзанну, ее братишки криком исходят. Такие нетерпеливые, все в родителя.

Мирослава никогда раньше не имела дела с такими маленькими детьми, по крайней мере, она об этом не помнила. Поэтому ее руки слегка дрожали, когда она взяла со стола две пластиковые бутылки с закругленными ручками и замерла между кроваток, не зная, что делать дальше. Растерянно взглянула на Ольгу. Та наблюдала за ней, пряча улыбку.

— Ну, просто сунь им в рот — и все, — подбодрила она девушку.

Мирослава закусила губу. Ей показалось, что Ольга нарочно чего-то не договаривает. Просто сунуть соску в этот крошечный ищущий ротик — и все? Более нелепого предложения она не могла придумать. А кто будет держать бутылочки?

Малыши, учуяв материнское молоко, завизжали в два голоса. И этот визг был таким оглушительным, что Мирослава с перепугу запихнула соски им в рот. И тут же услышала довольное чмоканье. А через секунду ее глаза округлились от изумления. Младенцы, которым было две недели от роду, вполне самостоятельно держали свои бутылочки за те самые ручки! Крошечные пальчики вполне осознанно сжимали прорезиненный пластик.

— Наши дети лугару только наполовину, ведь я человек. Но кровь отца пересилила в них человеческую. А если бы было наоборот, мать — лугару, а отец — человек, то они почти ничем не отличались бы от обычных людей. Вот как ты, — Ольга говорила, не спуская с Миры внимательного взгляда, под которым девушка чувствовала себя неловко. — А еще наша дочь омега, как ты. Маленький талисман для любой стаи.

— И желанная добыча для любого самца, — прошептала Мира так тихо, что Ольга с трудом разобрала ее слова.

— Да… Именно поэтому мы уехали из Малгожаты.

— Вы боитесь за нее?

— Конечно, боимся. Сейчас решаем, что лучше: затеряться среди людей или поселиться на одном из островов в Океании. Там есть совсем маленькие, необитаемые, на которых сдаются в аренду котеджи.

— Тогда вам придется прятать ее всю жизнь, — Мира покачала головой, — всегда найдутся те, кто захочет ее забрать.

— Не обязательно. Только пока она маленькая и беззащитная. Но это ненадолго. Анджей предупредил, что дети лугару растут быстрее, чем человеческие, — пояснила Ольга с легким смешком. — Глянь, у них даже зубки есть. Сказывается звериная половина. Как только она пройдет свой первый оборот, она сможет сама себя защитить.

— Щенки, — раздался мужской голос со стороны входа.

Мирослава поднялась, настороженно глядя на Анджея. С его приходом комната словно уменьшилась, стены сдвинулись, потолок опустился. Этот мужчина пугал Мирославу, подавлял своим присутствием. Слишком властный, слишком несгибаемый, такой же, как Влад. Такие всегда добиваются, чего хотят, не беря во внимание желания окружающих.

Он прошел к кроваткам, посмотрел на детей. За его спиной громко фыркнула Ольга и подмигнула Мире. Та обескураженно промолчала.

— Щенки лугару развиваются в два раза быстрее человеческих детей, — сухо пояснил Анджей. — Если они, конечно, не полукровки.

И он посмотрел на Миру так странно, что та невольно поежилась. Он словно осуждал ее. Но за что? Спросить она не решилась.

Этот мужчина вообще казался ей странным. Девушка чувствовала с его стороны не то чтобы неприязнь, но он точно не был рад ее присутствию рядом с Ольгой и своими детьми.

«Щенками!» — мысленно поправила она себя.

— Ну, вот и все, — Ольга с улыбкой положила младенца в третью кроватку. — Теперь можно и нам подкрепиться.

Анджей подошел к жене, притянул к себе за талию, и молодая женщина с готовностью откинула голову, позволяя ему уткнуться носом ей в шею. Он втянул ее запах.

Мирослава опустила взгляд, чувствуя, как щеки заливает румянец смущения. Слишком уж интимным был этот жест. А воображение тут же подсунуло яркую картинку: Северин обнимает ее, скользит носом по ее телу, вдыхает ее аромат. С точно таким же странным блеском в глазах.

— Идите, я уже перекусил, — Анджей нехотя оторвался от жены. — Останусь здесь и поработаю.

Присутствие девчонки его раздражало, и он ничего не мог с этим поделать. Если бы не она, лежать бы сейчас Ольге на кровати аппетитной попой кверху и стонать под его языком. Или стоять на коленях, принимая его в себя. Или быть прижатой спиной к стене, пока бы он жестко вбивался в ее разгоряченное лоно…

Кровь горячей волной прихлынула к паху, и Анджей едва не застонал от досады, почувствовав, как член ткнулся в ширинку. Чертовы феромоны. Он хотел Ольгу всегда и везде. В любом виде. И он знал, что сейчас она прекрасно понимала, что с ним творится, ощущала его эмоции и даже улавливала отдельные мысли. Так что вполне могла видеть картинки, нарисованные его воображением.

Подозрительно хитрое выражение ее лица показало, что он не далек от истины.

— Да, — нарочито сочувственным тоном произнесла она. — Оставайся, у тебя столько работы. Ты почти не отдыхаешь.

Махнув рукой Мирославе, она поплыла к выходу, вызывающе покачивая бедрами. Взгляд Анджея прикипел к ее юбке-солнцу. Тонкий шелк колыхался вокруг точеных ног в чувственном ритме, то обтягивая упругие ягодицы, то струясь свободной волной. Анджей сглотнул, давя зарождающийся в горле хриплый стон. Сжал руки, так и тянувшиеся ухватить Ольгу за талию, рвануть, швырнуть на кровать лицом вниз и сорвать с нее это грешное изделие моды!